Зубная Фея - Страница 54

Сэм скорчил непонимающую гримасу.

– Как?! Парню тринадцать лет, а он все еще не знает таких вещей? Вот. Взгляни сюда.

Скелтон порылся в ящике стола, выудил оттуда небольшой пакетик и, помахав им перед носом Сэма, положил на стол. Сэм разглядел слово «Gossamer» на золотистой фольге – точь-в-точь такой же, какую он нашел в кармане Алисы.

– Я не могу отдать его тебе, дружище. Я бы не прочь, но если об этом узнает твоя мама, поднимется адская буря и меня в два счета вышвырнут отовсюду, откуда меня только можно вышвырнуть. А все почему? Потому что тебе еще только тринадцать. Я-то знаю, и ты сам знаешь, что ты уже вполне созрел для подобных вещей. Это истинная правда. Мне, между прочим, платят за то, чтобы я выяснял истинную правду. Но есть одна проблема: как только я выясню истинную правду, я обязан хранить ее в тайне и никому не раскрывать. Они – то есть люди за пределами этой комнаты – не желают знать правду. Но ты сейчас находишься здесь, внутри, потому я тебе все это и говорю. Ты сейчас в Комнате Правды… Я скажу тебе, где ты сможешь достать такую же резинку. Если ты попробуешь купить ее у аптекарей, они в лучшем случае дадут тебе бутыль касторки. Ты поступишь иначе. Когда твоих мамы и папы не будет дома, ты пройдешь в их спальню и пошаришь под матрасом, где-то ближе к подушке. И ты найдешь там эти штуковины, готов побиться об заклад.

– Откуда вы знаете?

– У тебя есть братья или сестры?

– Нет.

– Значит, нет и конкурентов. Возьми одну резинку, только одну. Они всегда идут в упаковках по три – бог знает с какой стати, как будто три рывка за ночь – это спортивный госнорматив. Твой старик не заметит или подумает, что обсчитался. Вот и все. Теперь можешь идти. И никому ни слова о том, что я тебе сказал. Никому никогда ни единого слова. Ты меня понимаешь?

Сэм почувствовал, что начиная с какого-то момента в ходе их беседы Скелтон перестал относиться к нему как к маленькому мальчику. Надо было держать марку.

– Я понимаю, – сказал он.

– Прекрасно. А теперь проваливай отсюда. Мне еще надо написать целую кучу глупых научных слов в этом талмуде. – Он хлопнул рукой по папке с историей болезни.

Сэм уже был у двери, когда Скелтон его окликнул:

– Постой. Когда ты решишь рассекретить этот свой… Истребитель Кошмаров, я буду рад на него взглянуть. Если он вообще существует.

– Он существует.

– Тогда, может, все-таки покажешь? Обещаю хранить это в тайне.

Сэм ничего не ответил и аккуратно закрыл за собой дверь. Миссис Марш смотрела на него со своей обычной снисходительно-неодобрительной улыбкой. Сэм открыл рот, чтобы попрощаться, но вместо этого рыгнул на нее парами виски.

Сэм последовал совету психиатра, как только ему представилась возможность. Дождавшись ухода родителей, он проник в их спальню, стал на колени рядом с кроватью и принялся шарить обеими руками под матрасом. Наконец пальцы левой руки нащупали маленькую картонную коробочку.

Скелтон был прав.

Однако в коробочке оставался лишь один из трех золотистых пакетиков. Сэм осмотрел упаковку и прочел инструкцию на ее обратной стороне. Он колебался: стоит ли рискнуть, похищая у отца последний презерватив. Хлопнула входная дверь, возвещая о приходе родителей. Сэм сунул презерватив в коробочку, убрал ее на прежнее место под матрасом и выскользнул из спальни.

Несколько дней спустя Сэм очутился в лесу, идя на встречу с Алисой. После того снежного дня, когда он увидел лисицу, жующую что-то в дупле, Алиса часто звала его на прогулку в лес. Сэм каждый раз отказывался – по вполне понятным причинам, – но Алиса была очень настойчива, обещая ему некий сюрприз. В конце концов они договорились о встрече на той самой полянке, где Алиса некогда угостила его сигаретой.

Уже на опушке леса Сэм почувствовал, что здесь что-то не так. Он чуть было не повернул обратно, однако притяжение Алисы взяло верх и он продолжил путь. Снег давно сошел, и петлявшая меж дубов и берез, покрытая прелыми листьями тропа успела подсохнуть. День только начал клониться к вечеру, но небо рано потемнело, и лес уже накапливал серую мглу, предвестницу ночи.

Впереди показалась Алиса, дожидавшаяся его на краю поляны. Одета она была как обычно: кожаная куртка, джинсы, шарф, перчатки. Она прислонилась спиной к дубу и согнула одну ногу в колене, упираясь подошвой в кору дерева. Заметив его, она нервно затянулась сигаретой.

– Привет, – сказала она излишне громким голосом. – Как ты себя чувствуешь?

Вопрос и тон, которым он был задан, были не вполне естественными – это походило не столько на дежурное приветствие, сколько на желание действительно узнать о его самочувствии. Сэм остановился. Алиса избегала смотреть ему в глаза. Она встряхнула челкой и сделала еще одну глубокую затяжку.

– А где обещанный сюрприз? – спросил Сэм.

– Сейчас увидишь. Подойди сюда.

Она щелчком отбросила окурок. Лицо ее покраснело, а в воздухе вокруг нее, как предостерегающий знак, возникло слабое фиолетовое свечение.

Сэм сделал шаг вперед.

– Где же сюрприз?

Две неясные фигуры выступили из-за дерева.

– Здесь, – сказала одна из фигур.

Это был Тули. Одетый в скаутскую форму, как и его напарник, но с одним отличием: у Тули отсутствовал шейный платок. Лицо Тули было покрыто ужасными шрамами, а на щеке виднелся отпечаток в виде полумесяца, словно там поставили клеймо раскаленной лошадиной подковой. Его темные глаза горели ненавистью.

Резко повернувшись, Сэм бросился наутек, но через несколько шагов попал в объятия Лэнса и еще одного скаута.